История о похищении мальчика с комментарием психолога в финале
Сказка о Черном Человеке и о Покинутости
Автор: Янина Коновалова
Художник: Аля Ковальская

Дети любят страшные истории о Черном Человеке, идущем по улице, а родители не любят страшные реальные истории, которые случаются с детьми и о которых так важно с ними разговаривать.

Автор с помощью этой истории поговорит с вашим ребенком о том, что происходит с детьми, идущими за чужими людьми в поиске признания, подарков, похвалы или чтобы побыть спасителем котенка.

Автор поможет вам поговорить с вашим ребенком на темы безопасности на улице. В финале сказки есть список вопросов, которые вы можете задать ребенку и обсудить с ним прочитанное, понять прочитанное и перенести важные выводы в свою реальность.

Также в финале автор-психолог написал письмо родителям об их детях и о том, как предупредить беду.

Автор надеется, что эта история даст родителю и ребенку много поводов для разговоров, а разговоры эти будут теплыми, сближающими и очень-очень полезными.
Мне обидно.
Я стою на улице совсем один. Мне холодно и грустно.
И ещё мне обидно.
Солнце прячется за крышами домов, и становится темнее. День заканчивается, и вместе с исчезающим светом заканчивается моя смелость. Она тает, как хрупкие льдинки под моими ботинками. Сейчас март, а в марте у моих братьев и сестёр парад праздников: они отмечают свои дни рождения и принимают много подарков!
Ещё утром я был в другом настроении. Утром я был просто я, вместе со всеми бежал в ванную чистить зубы: «Эй! Посторонись! Я первый!»
Но мама вдруг крикнула мне и всем: «А первая у нас сегодня Сонечка! Девять лет назад она родилась на этот свет в такое же солнечное холодное утро!»
И я понял, что всё. Пропало моё настроение на целый месяц, ведь наступил март. Через два дня будет день рождения у Саши, он на два года младше Сони, ещё через неделю день рождения Толи и Веры — наших близняшек, они младше меня на три года, а ещё через пять дней после близнецов дни рождения у моих двоюродных Вали и Васи с перерывом в две недели. А я? А я родился в июле! Один! 
Целый март все будут первее меня и счастливее меня! У них будут подарки и много внимания. А ещё они все вместе, они мартовские!

«Смотрите, как здорово, что вы все в один месяц родились, — скажет мама. — Настоящая родня!»
А я? А я — не родня?

В этом году я не выдержал. Я даже завтракать не пошёл. Только чмокнул Соню: «С днём рождения, сестричка!» — ведь я очень её люблю, и всё равно ушёл.
Я подумал, что мне надо просто подышать и успокоиться и для этого лучше выйти на улицу, чтобы не злиться в присутствии всех, особенно Сони, которая сегодня такая счастливая. Она-то совсем не виновата в моём настроении. Её родили уж как родили. 
Но мама заметила и спросила, куда это я собрался. 
— Подышать, — буркнул я.
— Я не могу тебя отпустить одного на улицу. Подыши дома.
— Нет! Я не хочу дома. Я хочу на улице! — топнул ногой я. Я очень упрямый. Мама знает.
— Подожди. Папа сейчас вернётся из магазина, он пошёл Соне за цветами, и постоит с тобой на улице.
— Не буду я ждать! — Ком в горле и горячие виски толкали меня за дверь: «Скорее, сейчас ведь польются слёзы из глаз, засмеёт Саша, заругает мама: опять ему всё не так!»
— Ну хорошо, — мама сдалась. Маму активно звали на кухню близнецы и все-все, они ждали торт и чай. — Побудь во дворе рядом с подъездом, встреть папу. Он придет буквально через пять минут. Не отлучайся.
И я пулей вылетел во двор, задыхаясь от ревности к другим и жалости к себе: ну и что! Они семья, они вместе родились, а я сам, один, ну и буду так!
Конечно, папу я не стал ждать. Ещё чего! У меня слёзы и красный нос, у меня губа нижняя трясётся, а в груди будто мешок камней. Папа идёт с цветами к Сонечке, радостный. Пусть отнесёт цветы. А то ведь остановится около меня, ещё и скажет: «Эх ты, не мужчина! Нюня!» — и мне станет ещё обиднее.
И я побежал в соседний двор за гаражи.

Женщина с милым лицом и зеленой сумкой уже стояла там. Ждала меня. Как она узнала, что я приду? 
— Привет, — сказала она и погладила белого пушистого котёнка, которого держала на сгибе локтя.
— Првт, — промямлил я, уворачиваясь от её слишком пронзительного взгляда. Ещё ведь нос мой красный рассмотрит! 
— Ты молодец. Хорошо держишься. Ты самый лучший в семье. Ты ведь из той большой семьи в десятом доме?
Как она узнала? Ого, я лучший! Плечи мои распрямились, нижняя губа перестала дрожать и вернулась на своё место.
— Да, я лучший! — Мама никогда меня не называла лучшим. И самым-самым не называла. И даже первым в очереди — нет. Никогда. Мне снова стало грустно. Маленький котёнок пронзительно замяукал.
— Я хочу сделать тебе подарок, — прошептала Женщина с котенком и протянула мне руку: — Давай со мной? Заодно поможешь мне покормить голодного Пушистика. Мне кажется, он меня побаивается и отказывается есть. А ты ему явно приглянулся. Спасёшь котёнка от голода?

Я посмотрел на Пушистика: вид у него был очень жалостливый. Захотелось срочно его накормить чем-то вкусным и полезным. Но главное… Главное, это подарок! Мне! Просто так! Ух ты… А вдруг это будет тот большой дорогой трек, который мне никогда не смогут купить мама с папой? Или робот с десятью мелодиями в памяти, умеющий танцевать и говорить: «Танцуй со мной!» — он так понравился мне в магазине игрушек! Но он тоже был такой дорогой, что родители сказали: «Если только на день рождения». День рождения... Он сегодня у Сони, а самый крутой подарок будет у меня! Я мечтательно улыбнулся и протянул руку Милой Женщине, и в тот же миг лицо её сползло, словно маска и упало на землю, фигура вытянулась и стала черного цвета. Вместо Женщины с котенком на меня колюче и холодно смотрел высокий мужчина с темными волосами. Он крепко сжал мою ладонь, мои ноги оторвались от земли и я полетел.

- Не надо бояться, малыш. Просто в этом образе мне удобнее летать. Но если хочешь, я превращусь обратно в ту женщину с котенком, - его голос был мягок и тих, так, что я сразу же успокоился.


Мы летели над землей. Я ничего не видел толком, какое-то мельтешение перед глазами, но сильно пахло ванилью и сердце выпрыгивало из груди от ощущения полёта — так это было жутко и здорово одновременно! Я чувствовал облака под собой и звёзды где-то недалеко, рядом, сразу после стратосферы над моей головой. Я слышал дыхание Чёрного Человека: будто паровоз дышит, — посмеялся я над ним молча. Вслух не стал. Я же не знал его, не знал, как он среагирует на шутку. Может, он шуток не понимает, как Саша. А Саша, если при нём пошутить, сразу дерётся больно.
— Смотри, — сказал Чёрный Человек через целую вечность парения в облаках. 
Я сфокусировался, и зрение вернулось ко мне. Мельтешение перед глазами закончилось. Я увидел маленького мальчика в ошейнике, на цепи. Цепь тянулась к батарее, а мальчик сидел на полу рядом с окном в маленькой комнате с бежевыми обоями и зелёным потрёпанным диваном. На ребёнке были только майка и трусы, на лице — красные зарёванные глаза, нос картошкой и дрожащие губы. 
— Где я? Кто он? — услышал я будто чужой голос, так я испугался, что сразу осип и захрипел. Сердце моё сжалось в комочек от страха за себя и от жалости к мальчугану. Не чувствуя ног и рук, я рванул к нему, но что-то не пустило и больно осадило меня за шею. 
— Ты со мной, — прошептал Чёрный Человек. — Не бойся, я тебя в обиду не дам. Ты самый лучший. Я же обещал тебе подарок. 
— Не надо мне подарка! Отпусти его!
— Но он не хочет уходить, — пожал плечами Чёрный Человек. — Он хочет сидеть тут.
— Но он плачет!
— Он хочет плакать.
— Но ему плохо!
— Он хочет, чтобы ему было плохо, — лицо Черного Человека исказила улыбка и моё сердце провалилось в пятки. 
— Я спасу его! — Я упрямый и безбашенный, мама знает, даже когда очень боюсь.
— Как? Сначала спроси его, хочет ли он быть спасённым. 
— Мальчик, мальчик, — позвал я. — Давай я освобожу тебя! Где твои родители? — Я вспомнил, как однажды в торговом центре мама расспрашивала потерявшегося малыша. Он стоял у витрины с игрушками и плакал. — Когда ты их последний раз видел? Как их зовут? Ты знаешь свой адрес? Знаешь телефон мамы? Я помогу тебе!
Но мальчик замотал в ответ головой и отполз от меня подальше, в угол комнаты. 
— Неееет, — простонал он. — Я не хочу домой, я хочу супертрек!
— Я дарил тебе супертрек на прошлой неделе, — прошептал Чёрный Человек. 
— Мне мало! У него, — мальчик показал на меня пальцем и нахмурился, — у него больше! У меня должно быть больше!
— Но у меня нет... — возразил было я, но пацан закричал и заплакал так громко, что я перестал слышать свой голос.
— Хочу! Мне! Я!..
Чёрный Человек схватил меня за руку, и мы вновь взмыли в небо, а комната с мальчиком осталась далеко внизу.
— Почему он там на цепи и раздет? Кто его раздел? — мне стало совсем не по себе.
— Никто. Он сам. И раздел и на цепь посадил. — Чёрный Человек стремительно нёс меня сквозь тучи, и у меня снова испортилось зрение.
— Но он же не хочет…
— Почему ты так решил?
— Никто не хочет сидеть на цепи и плакать!
— Но ты же слышал его ответ.
Я задумался: да, мальчик сказал, что хочет там быть, что он ждёт ещё один трек. Мне вдруг расхотелось получать свой подарок, ради которого я так опрометчиво дал свою руку Чёрному Человеку. 
— Мне не надо подарка. И где котёнок, которого надо было кормить? Куда он пропал? 
— Он здесь, с нами, вот, погладь его, — сказал Чёрный Человек и передвинул мою руку на своё запястье. Я почувствовал под ладонью что-то холодное, гладкое, липкое и… дышащее. Моя спина под футболкой вмиг стала такой же — холодной и липкой. — Приготовься, — сказал Чёрный Человек и резко пошёл на снижение.

Тучи расступились, и я увидел девочку, плавающую в небольшом пруду рядом с дачными домиками. Вокруг никого не было. Я зябко повёл плечами, задышал активнее, как меня учил папа: «Если будешь мёрзнуть, дыши чаще и глубже», и увидел облачка пара, вылетающие из моего рта.

Как только мои ноги коснулись земли, я отдёрнул руку с запястья Чёрного Человека и увидел там, где была моя ладонь, тёмно-зелёную змею. Своим тонким телом она обвивала его манжету, захватывая кисть, и потихоньку выползла на тонкие прозрачно-голубые пальцы. Мне кажется, от охватившего меня ужаса на некоторое время я даже перестал дышать.

«Шлёп! Шлёп!» — гроздью ледяных брызг окатило мои ноги. Стало ещё холоднее. Я отпрыгнул в сторону от каскада летящей в меня воды. Девочка активно махала руками и ластами, плавая взад-вперёд в маленьком прудике, больше похожем на большую лужу.
Чёрный Человек подошёл к краю пруда, достал из кармана чёрный свёрток. Девочка подплыла к берегу и вышла на траву. Маленькая и хрупкая, будто эльф, почти прозрачная, она стояла рядом с Чёрным Человеком. Чёрный Человек развернул чёрный свёрток, и в тот же миг чёрная туча заслонила всё небо, прогрохотал гром, сверкнула молния.

— Держи, это твоё по праву. — Девочка склонила голову, Чёрный Человек достал из свёртка большую золотую шайбу на верёвочке и повесил ей на шею.
«Похоже на медаль», — подумал я. Вокруг бушевала сухая гроза, вспышки молнии красивыми и тревожными всполохами плясали в кружке жёлтого металла на груди девочки.
— Ты лучшая, ты первая, — сказал Чёрный Человек и несколько раз похлопал в ладоши. Звук хлопков подхватило эхо, гуляющее меж пустующими дачными домиками, получился ряд аплодисментов. Девочка поклонилась, развернулась и прыгнула обратно в воду: раз-два, раз-два — взмахи рук и ласт, она вновь плыла от берега к берегу, туда-сюда.
— Зачем ты плаваешь здесь? — не удержался я.
— Я лучшая, я первая, я должна это показать всем, — отплёвываясь от воды, крикнула мне она.
— Холодно же, вылезай, — чуть не плача прокричал я вновь. — Тут нет никого, не с кем соревноваться, да и медаль у тебя уже есть!
— У них больше медалей!
— У кого?
— У них!

Я заплакал. Мой нос покраснел от холода и от жалости к девочке. Какая ж дурочка! Что она творит? Она же замёрзнет! И с кем она соревнуется! И зачем? Даже если бы было с кем, разве это соревнование в этой большой луже? Да ни за какие медальки не стоит себя так мучить!
Чёрный Человек привычным жестом взял мою ладонь в свою ледяную руку, и мы вновь куда-то полетели. Пруд скрылся за тучей, я опять не мог рассмотреть ничего, кроме цветных полосочек и пятнышек, зато хорошо ощущал присутствие Чёрного Человека и своё парение, такое странное, будто бы моего веса почти не было и тела почти не было, будто я себе не принадлежал, а был отдан этому холодному ветру и этому стальному небу.

«Мама, папа, Сонечка, — вспомнил я и заплакал, — Саша, Толя, Вера, Валя, Вася, — перечислял я про себя имена моих любимых и родненьких братиков и сестричек. Я почувствовал, как хочу к ним вернуться. Казалось, что я лечу с Чёрным Человеком уже вечность и жизнь моя давно закончилась. Казалось, что там, дома, все младшие много лет как выросли, прошло много-много вёсен и новая весна снова закончилась, настало лето, июль… Июль, мой месяц.
— Хочу домой. Верни меня обратно! — закричал я и добавил: — Пожалуйста, верни.
— Ты мой самый лучший, давай посмотрим твой подарок, а потом я отведу тебя домой, если ты захочешь.
— Нет! Не надо мне подарка, не надо мне быть первым и лучшим! Я домой хочу, к мааамееее, — в полный голос заревел я.
— И к папе? Но мужчины же не сдаются и всегда идут до конца. Нас ждёт подарок. Лучший. Для настоящего пацана!
— Нет! — Я отчаянно пытался вырвать свою ладонь из его ледяной руки. «Я упаду? — мелькнула мысль, мимолётный испуг — и тут же другая мысль: Ну и пусть! Но я не стану ни за что таким, как они, как мальчик на цепи и девочка в пруду! Я не забуду свою семью и себя! Я не променяю всё своё родное на подарок и на похвалу! Лучше я упаду и разобьюсь, если по-другому не сбежать!»

Внезапно я очень и очень испугался, что если увижу обещанный мне подарок, то не устою и забуду обо всём, стану как мальчик и девочка — вечным рабом нового трека и очередной медальки. Если они забыли, то это может случиться и со мной! Я дёрнул руку что есть сил и начал падать… Вслед мне летел промозглый шёпот Чёрного Человека: «Назад дороги нет, мальчик. Ты свой выбор сделал. Мне жаль, но его изменить нельзя…»

Чувство полёта прервалось. Я ощутил сильный холод. Ещё с закрытыми глазами я попробовал пошевелить окоченевшими пальцами рук и ног. «Шевелятся, — отметил я, — значит, жив». Но почему так больно ими двигать!
Я приоткрыл один глаз — солнце касалось верхушек домов. Открыл второй — увидел льдинки в луже под своими башмаками. Покрутил шеей — вокруг столпились мужчины и женщины, кто-то говорил по телефону, кто-то фотографировал меня на смартфон.
Мне стал ещё холоднее и грустнее. И обиднее. Я тут, можно сказать, с неба упал, и мне так больно и холодно, а они даже не погреют, не пожалеют, зато снимают!
— Почему он стоит тут как приклеенный или примёрзший? — спросила тоненькая девочка тоненьким голоском у высокого черноволосого мужчины рядом. — Мальчик, иди домой, тебе надо высушить ноги и переодеться! Чего ты ждёшь? Тёплые одеяла сами на тебя не свалятся.
— Он не хочет уходить, — тихим мягким голосом ответил черноволосый человек в чёрном длинном пальто, — видишь, он будто чего-то ждёт.

— Но чего? — пожала плечиками девчушка. — Никто же не знает, откуда он и зачем он тут стоит, никто не поможет ему, потому что не знает, как помочь. Как помочь, если он не просит о помощи?

И тут до меня дошло, и мои ноги будто током дёрнуло, и я рванулся, чтобы бежать, но ботинки намертво прилипли ко льду, а сами ноги и руки по-прежнему были как сосульки: негнущиеся и хрупкие. Я стоял как оловянный солдатик, дёргаясь всем телом, не в силах сдвинуться с места. От обиды и досады слёзы хлынули рекой.

— Мальчик, тебе же плохо, тебе надо к родным, к маме, ты чего заморозился, давай оттаивай, — прозвенела девчушка и хотела мне что-то ещё сказать, что-то нужное мне, но Чёрный Человек взял её за руку: «Ты хотела на ёлку. Пойдём, все самые красивые ёлки мира теперь твои», — и они растворились в толпе.

И тут я разозлился. Нет, не на Чёрного Человека и уж точно не на маму и папу и братьев с сёстрами. Я разозлился на себя. И как нагрелся изнутри, и как дёрнул себя за всё тело прочь из ледяного капкана, что не удержал равновесие и шмякнулся лицом в землю со всей высоты своего роста!

Я снова исчез. Снова пропало ощущение тела. Будто от меня остались только мысли и больше ничего. Темно. Тихо. И мои мысли, как снежинки, кристаллизуются из ниоткуда, а потом тают в никуда. Я стал думать о том, какой же я был дурачок со всеми этими своими обидами на мартовские дни рождения, с желанием новых подарков и жаждой первенства. У меня есть, точнее была, моя большая дружная семья. И больше их нет. То есть меня больше нет в их жизни. Как они там? Наверное, места себе не находят. Я подумал, что своим исчезновением наверняка сломал Сонечкин праздник. Ведь все заметили моё отсутствие в тот же день и начали меня искать. А если я пропал уже много дней тому назад, значит, я сорвал все мартовские дни рождения. И любимые братья и сёстры остались без подарков и без настроения. Мои глаза снова намокли и стали горячими... Ко мне вернулись мои глаза и мои слёзы! Тут я очень-очень-очень захотел почувствовать свои собственные мышцы, свои руки и ноги, и прямо закричал себе своим родненьким голосом:
— А ну-ка вставай!
Сильные тёплые ладони легли мне на плечи и потянули меня вверх:
— Ээээх ты, торопыжка!
— Папа! Папочка! — закричал я в любимое лицо. — Как ты меня нашёл? Как здорово, что ты меня нашёл! — и я бросился папке на шею.

— Да подожди ты, огонь-пацан, цветы помнешь! — И вправду, в руке у папы был огромный букет разноцветных хризантем, которые так любила Соня. 
— То есть я не летал? — растерянно протянул я.
— Ещё как летал, я сам видел, — засмеялся папа. — Вон от первой ступеньки подъездной до самой лавочки летел. Смотри, коленки вдрызг, на носу ссадина.
Я оглянулся на подъезд. В тот же миг из него выбежала мама. 
— Мама… — почти заплакал я снова, так я по ней соскучился. — А где же Чёрный Человек?..
— Господи, как хорошо, что ты так быстро вернулся, — протараторила мама папе. — А что за чёрный человек? — тревожно спросила она почему-то у папы. 
Папа пожал плечами. 
— Ты знаешь, да, ты знаешь? — чуть не плакал я.
— Что знаю? — с недоумением спросила мама, посмотрела на папу: «Как хорошо, что ты так быстро пришёл. Меня дети задёргали с этой праздничной суетой, что я сама не поняла, как согласилась нашего обидчивого выпустить одного на улицу тебя дожидаться. Очнулась, когда он дверью хлопнул. Сразу же ноги в туфли — и за ним. А ты его уже поймал. Уф... — мама глубоко вздохнула и прижала меня к себе.  
— Ну ты, мать, даёшь, — с укором прогрохотал папа. — Ребёнка пятилетнего одного на улицу? 
— Да я уж изругала себя всю, пока два пролёта за ним бежала. Но ты же его знаешь, дожмёт упрямством и доведёт кого угодно. Так что за чёрный человек? Ты кого-то встретил в подъезде? Он тебя испугал? Я никого не видела, а ты? — спросила у папы, и папа снова пожал плечами.
— Больше так не делай, — сказал он.
— Больше никогда! Прости меня, малыш, я поступила так глупо! — Я увидел слёзы в маминых глазах, и ком в горле стал сильнее.
— И я больше никогда, — подхватил я мамино и папино обещание. — Больше никогда не обижусь и не убегу.
— Ну уж не обижаться-то не обещай. Это ж чувства. Они тебя не спросят. 
— Ты просто нам скажи, когда обижаешься или злишься. Так и говори: «Я обиделся», и я всегда спрошу на что и постараюсь исправить ситуацию или помочь тебе ее понять. Хорошо? — мама потрепала меня по чёлке. И мы снова обнялись. — А если вдруг окажешься один на улице и какой-то человек тебя будет звать к себе, чтобы ты ему помог, или предлагать помощь, если ты согласишься пойти с ним, ты знаешь…
— Знаю, — подхватил я, — кричать громко, убегать быстро! Светлый человек не будет уводить ребёнка, чтобы помочь, он поможет сразу же, на этом же месте: позвонит в полицию или в МЧС, позовёт других людей. 
— Да, только тёмные люди стремятся увести ребёнка в незнакомое ему место и уединиться с ним. У таких людей и намерения тёмные, и души.
Тут из подъезда выкатилась вся наша семейка, включая близняшек. 
— Вот ты где! 
— Какие цветы!
— Вы чего нас бросили?
— Обнимашки! — разноголосье затопило мои уши. Впервые в жизни этот шум меня радовал до самого неба. Чистого и ясного. 
— Вы все наши самые лучшие, — сказали нам мама с папой. Их любящие взгляды коснулись моего сердца, и оно застучало ещё сильнее, ещё веселее: «Как же здорово жить! Жить вместе, жить дружно!»
В глазах замелькали полосочки и пятнышки... Я с силой потряс головой и что есть мочи сосредоточился на тепле рук, которые меня обнимали. Пятнышки исчезли. Зрение вернулось.


Конец.

Вопросы к ребенку для обсуждения с родителем

1. Какие ошибки совершила мама мальчика и сам мальчик в самом начале истории? Почему маленькому ребенку нельзя одному выходить на улицу, даже на одну минуточку?

2. Что может произойти, если дать руку незнакомому человеку и согласиться с ним пойти?

3. Можно ли брать подарки у незнакомых людей: конфеты, игрушки? Можно ли принимать приглашения незнакомых людей? 

4. Будет ли взрослый человек просить помощи маленького ребенка? С какой целью взрослый человек может просить помощи у маленького ребенка?

5. Что нужно делать, если ты оказался один на улице и незнакомый человек предлагает тебе пойти с ним туда, где тепло и хорошо или много игрушек?

6. Что больше всего хотел мальчик в начале истории? Что больше всего он стал хотеть в конце истории? Как ты думаешь, какое из его желаний самое настоящее?

7. Что нужно сказать, когда ты чувствуешь сильную обиду или злость?

8. Есть ли у вас дома место, где ты можешь уединиться, чтобы пережить свою обиду или злость самостоятельно?

9. Когда у твоих близких праздник, например день рождения, что ты чувствуешь? Что ты хочешь чувствовать? Попробуй почувствовать еще и то, что ты хочешь чувствовать, скажи себе: «Я хочу, чтобы меня... (назови желаемое переживание)». Так и случится.

10. Знаешь ли ты, какие ошибки нельзя исправить никогда и ни за какие деньги мира? Какую такую ошибку чуть было не совершили герои этой истории, мальчик и его мама? Почему могло так случиться, что исправление ошибки стало бы для них невозможным? 

11. Чего ты боишься? Чего ты опасаешься? Поговорите друг с другом о том, чего следует опасаться, когда взрослые люди физически сильнее ребенка. Пусть родители расскажут о своих страхах. Попроси родителей рассказать о том, какие ошибки они совершали в детстве и что их спасло от неисправимой ошибки.

12. Знаешь ли ты свой адрес наизусть? Знаешь ли телефон службы спасения или номер телефона мамы или папы? Знаешь ли ты полные имена мамы и папы?

13. Есть ли у вас в семье «секретное кодовое слово»? Знаешь ли ты, почему важно, чтобы оно было, от чего оно защищает?

Комментарий для родителей 

Маленькие дети чувствуют сильнее взрослых людей. Их чувства очень активны и быстро разгоняются, захватывая ребенка целиком. 

Если мы, взрослые, можем сказать о своих переживаниях — «чувство во мне», то ребенок скорее определит «себя внутри чувства». Настолько детей захватывают их переживания. В момент захвата для ребенка не существует никакого другого решения, кроме того, что ему диктует его эмоция.

Именно поэтому совершенно бесполезно объяснять что-либо ребенку в момент эмоционального взрыва. Более того, наши объяснения скорее усилят негатив, чем никак не затронут его. 
Со временем, с количеством переживаний, с новым опытом, ребенок начинает чувствовать границы своих эмоций и понимать — эмоция конечна, эмоция внутри, все пройдет. Становясь взрослее, ребенок, попадая в яркое эмоциональное переживание, помнит — оно конечно.
Но пока он маленький, он об этом не знает и не вспомнит ваши слова о конечности эмоций в моменты эмоциональных вспышек. 

Именно поэтому мы, родители, сначала обнимаем ребенка и дожидаемся его успокоения, только потом обсуждаем с ним произошедшее.
Когда ребенок активно рыдает, сильно обижен, в ярости пинает игрушки, помните, что это пройдет, если не поддерживать негатив своими нравоучениями, которым прямо сейчас нет места в сознании девочки или мальчика. Разговоры, конечно, нужны, и помогут, и будут кстати, но только после того, как эмоция уйдет.

Поэтому мы сначала или просто находимся рядом, оберегая ребенка от травмирующих его действий, или обнимаем его молча. Максимум, что можно, это напевать какую-то успокаивающую мелодию. Но не говорить «Успокойся» — это вновь приведет к усилению негативной эмоции. Ничего не надо говорить. Сосредотачивайтесь на тепле и мягкости своих ладоней (сделайте их такими) и гладьте ребенка по спине, по груди, передавая ему свою успокаивающую, расслабляющую энергию. 

Ребенок, погруженный в негативное переживание, лишен способности логического рассуждения, поэтому им так легко воспользоваться и склонить к ошибочным поступкам. 
Когда родитель всякий раз, дома или на улице, в момент взрыва эмоций ребенка следует рекомендациям выше, ребенок на этом опыте начинает понимать природу эмоций, в том числе и то, что нужно просто дождаться завершения эмоции, она пройдет. В том числе ребенок приучается во время эмоциональной вспышки не предпринимать никаких действий, не делать выводы, не принимать решений. Ведь мама или папа в эти периоды его просто обнимают, укачивают или находятся рядом, дожидаясь завершения эмоциональной волны. 

Мамы или папы, которые во время эмоционального всплеска ребенка пытаются его чему-то научить, требуют принять решение, успокоиться, что-то делать или не делать, как будто говорят ребенку: именно в такие моменты надо совершать поступки. И это в корне неверно. Привычка решать и действовать на пике волны эмоций приводит к драматичным, а подчас и трагичным последствиям. 

Еще один важный момент. Умение прощать и умение просить прощения, признавая свою ошибку.
Когда мама и папа умеют это делать, то есть извиняются перед ребенком за свой эмоциональный срыв или за свой неверный шаг, ребенок обучается делать то же самое. Ребенок видит — это нормально, так принято, раз мама и папа это делают. Таким образом мы, будучи искренними и честными, делаем ребенку большой подарок для его будущей жизни — мы обучаем его тому, что ошибки неизбежны, что их совершают все. Мы обучаем его не бояться ошибок и обучаем признавать свои ошибки. Как известно, исправление ошибочных действий начинается с признания: «Я ошибся».

Когда ребенок защищен родителями во время своей наибольшей уязвимости — в моменты эмоциональных всплесков (родители не «втыкают ножи» в него своими нравоучениями, оценкой, презрением, страхом), когда ребенок знает, что ошибки совершать можно, и умеет их признавать, — всё в его жизни поправимо. Потому что у него есть опора — эмоциональная защита, созданная родителями через принятие его эмоций; потому что у него есть оружие — честность и смелость признавать и исправлять.

Будьте честными, будьте смелыми. Будьте бережны с детьми. 

Нужно ли писать о том, что ни при каких обстоятельствах мы, родители, не оставляем ребенка одного в расстроенных чувствах? Нужно ли говорить, что ни при каких обстоятельствах мы не отпускаем ребенка одного к незнакомым людям или на улицу, в магазин, в подъезд? Даже на пять минут. До тех пор, пока ребенок не окрепнет до степени самозащиты, то есть будет в силах в случае опасности убежать от взрослого человека, дать сдачи или закричать громко и словами, ясно дающими понять окружающим, что ему нужна помощь.

Я надеюсь, что никакие заверения людей старшего поколения, чья юность и детство пришлись на советский период, не заставят вас отпустить ребенка одного до школы и обратно, до спортивной секции или с друзьями в соседний район на горку. 

В те времена взаимовыручка и способность сочувствовать ближнему были в разы сильнее. В те времена каждый считал себя вправе вмешаться в происходящее, дать совет, спросить, что происходит, и позвать на помощь общество, а общество откликалось. В те времена скорость транспорта и количество транспорта были другие, в разы медленнее, в разы меньше количеством! В те времена скорость информации также была другая, правдой считалось то, что было опубликовано в «Правде», а не происходило на самом деле. Возможно, что все было менее безопасно, чем нам представляется и чем казалось нашим знакомым, чье детство пришлось на те времена. Просто им повезло не знать. 

Мы, родители, должны обеспечить своему ребенку безопасность и защиту до тех пор, пока он сам не научится себя защищать. 

Я также предостерегу вас от крена в другую сторону — в сторону страшилок и пугалок прямым текстом. В этой истории нет прямых указаний на то, что могло произойти с мальчиком. Даже его смерть под вопросом для читателя. Вроде бы выжил и вернулся к родителям, а вроде бы и нет.
Дети в силу отсутствия опыта и этапов созревания понимания, развития мозга, развития эмоциональности не в силах понять многие вещи, которые легко понимаем мы, взрослые. 
Некоторые вещи настолько далеки от понимания ребенком, что прямой текст либо обесценит их важность, сделает их совсем незначимыми, либо нагонит такой ужас, что ребенок вцепится в вашу штанину и ни шагу без вас на долгие года никуда. Даже в школьный класс.

Мы должны быть мудры и разумны, чтобы, с одной стороны, защищать ребенка и передавать ему правила безопасности так, чтобы они были ему понятны и осуществимы; с другой стороны, чтобы сохранять его способность и стремление к сепарации от нас. Без пошаговой сепарации взросление человеку недоступно.

Вопросы к родителям для обсуждения между собой

  1. Когда папа говорит мальчику «Ты не мужчина!», а мама девочке: «Что ж за женщина из тебя получится?!», что они хотят донести до ребенка? А что чувствует и понимает в этот момент ребенок? Какие выводы он делает? (Ребенок оценивает себя не по поведению, а по отношению к нему родителей. Один из выводов, который ребенок делает из критики родителей (даже с самыми благими намерениями), это: меня не любят. После чего маленький ребенок будет обучаться подхалимничать для получения желаемой любви, то есть для отсутствия критики, а подросший ребенок будет замыкаться и отстраняться от родителей.)
  2. Как вы думаете, оценивание ребенка в негативном ключе на уровне личности «ты такой-то» придает ребенку уверенности и сближает с родителем или отдаляет от родителя и провоцирует самоедство?
  3. Как вы восстанавливаете свою собственную эмоциональность — способность сопереживать ребенку даже в самых крайних проявлениях его эмоциональности, способность быстро возвращаться в спокойствие после своих эмоциональных всплесков? 
  4. Поделитесь друг с другом своими способами. И помните, никакой критики! Критика в подобных обсуждениях обесценивает сказанное. Лучшее, что мы можем сделать сейчас, — это помочь друг другу организовать быт и деятельность так, чтобы возможностей для восстановления стало больше. 
Вопросы к родителям для самостоятельного обдумывания:

Какие ошибки совершили родители в истории? Какие из этих ошибок могли остаться без шанса на исправление? Подумайте, что поможет вам не совершать подобные ошибки? Представьте себе, что вы попали в похожую ситуацию. Какие «красные флаги» (особые признаки происходящего) помогут вам вовремя осознать, что ситуация развивается в темный сценарий и надо срочно остановиться?


Пусть у детей будет счастливое детство, а у родителей спокойное сердце и ясный ум.